Автор жестких экономических реформ в Болгарии, бывший вице-премьер правительства этой страны Симеон Дянков совершенно неожиданно стал ректором ведущего московского вуза – Российской экономической школы. Корреспондент “Комсомольской правды” Александр Милкус взял у него интервью, которое несколько шокировало тех, кто был ранее знаком с “правой рукой” Бойко Борисова. Итак…
Много я видел ректорских кабинетов. Но такого даже представить себе не мог… Клетушка метров десять. Окно в алюминиевой раме на всю стену. Стены, выкрашенные в салатовый казарменный цвет. Книжный шкаф из дешевого ДСП. Небольшой письменный стол и несколько стульев. Все заготовленные вопросы вылетели из головы…
Это фото Симеона Дянкова сделано не в его ректорском кабинете. Тут интерьер заметно презентабельнее. Фото: архив РЭШ
– Господин Дянков, кабинет ректора знаменитой на весь мир экономической школы похож на кабинет парторга завода 80-х годов прошлого столетия. Наверное, это самый аскетичный кабинет из тех, которые вы занимали в свой жизни…
– Да, так и есть.
– И вы согласились на такой кабинет?!
– Я сначала получил предложение возглавить Российскую экономическую школу. Кабинет я увидел потом, когда уже дал согласие стать ректором.
– Школа, которая готовит элиту финансистов и экономистов, не смогла обеспечить достойного помещения для своего главного человека… Это показатель. Не находите?
– У всех в РЭШ обстановка спартанская. Мы арендуем помещения на нескольких этажах в здании Центрального экономико-математического института. Одна из моих первых задача состоит в том, чтобы мы переехали в новый кампус. Скорее всего, это будет в Сколково.
– Все равно как-то не укладывается в голове. Недавний вице-премьер правительства Болгарии, преподающий в Гарварде, теперь в Москве подыскивает новое место для российского вуза…
– Мне всегда хотелось создать сильную экономическую школу. Причем, в моем регионе, а не в Соединенных Штатах. В Восточной Европе нельзя сделать экономическую школу, которая конкурировала бы с американской. Образовательные рынки там небольшие – не так много студентов, не так много преподавателей. А здесь это возможно.
– Почему?
– Потому что здесь качество студентов совсем другое, чем в Болгарии, Чехии или Польше. Для хорошего понимания экономики и финансов нужны студенты, у которых глубокие знания математики и информационных технологий. В России таких ребят много. И их уровень гораздо выше, чем в среднем в мире. А сильные выпускники школ, например, из Болгарии покидают страну и поступают в университеты в Германии, в Великобритании, в Швеции…
– Вы хотите меня убедить, что после поста вице-премьера ваши амбиции удовлетворились кабинетом в РЭШ?
– РЭШ – не просто экономическая школа. Это лучшая школа. В международных рейтингах она в числе первых – в одной группе с известными экономическими школами США – Гарвардом, MИT, Стэнфордом…
– Я слышал, что вас пригласил на этот пост главный экономист Европейского банка реконструкции и развития…
– Эрик Берглоф. Мы с ним много лет работали вместе….
– А какое отношение имеет Европейский банк к Российской экономической школе?
– Эрик Берглоф – один из членов Совета директоров РЭШ. Мы не государственная школа, наш высший орган управления – Совет директоров. В него входит, например, Петр Авен из «Альфа-банка», экономист академик Валерий Макаров. Есть и двое иностранцев. В том числе Эрик Берглоф.
– Вы знаете, наверное, что сейчас в России критикуют западные финансовые структуры, которые были советниками российского правительства в 90-х годах. Считается, что реформы тех лет не укрепили, а наоборот развалили экономику страны. И тут учить наших экономистов приехал яркий представитель западного либерального экономического течения…
– Ну да, я представитель мирового либерального течения. И прежде работал во Всемирном банке, преподавал и преподаю в Гарвардском университете, в других университетах мира.
– Когда вы стали в Болгарии вице-премьером и министром финансов, вы проводили жесткие экономические реформы.
– Это было необходимо стране.
– Какие основные ваши достижения в Софии?
– Прежде в истории Болгарии не было министра финансов, который одновременно был бы еще и вице-премьером. Это стало необходимо. Когда мы пришли к власти, как раз в Америке начался финансовый кризис, потом – через Исландию, Ирландию, Грецию – он пришел в Европу. У нас был большой дефицит бюджета. Мне понадобилось сразу вводить режим жесткой экономии.
– А конкретно?
– Уже в первую неделю, когда я вошел в правительство, я сказал: все министерства возвращают 15% выделенного им бюджета обратно в казну. Причем, очень быстро. Я еще во Всемирном банке научился – если много убеждаешь – ничего не выйдет. Затем на 20% сократили количество людей, работающих в бюджетной сфере…
– Врачи, учителя…
– Нет-нет. Система в Болгарии отличается от российской. Десять лет назад у нас были приняты поправки к Конституции, по которым бюджет образования нельзя сокращать. Так что самые крупные финансовые сокращения коснулись не социальной сферы, а армии. Примерно на 40% сократилось ее финансирование.
– Насколько я знаю, ваше правительство вынуждено было уйти под давлением народа…
– Народ почти всегда недоволен реформами. Когда происходят реформы, вначале это воспринимается с большим трудом. Нигде в мире не любят реформаторов. Если в стране хорошо относятся к министру финансов, значит это плохой министр. В Болгарии его называют «популист». У вас в России есть такое слово?
– Есть..
– Мы за 3-4 года много успели сделать. На первое место я бы все-таки поставил рост инвестиций в инфраструктуру страны. Стабилизация бюджета — на втором.
– А почему вы, после того как ваше правительство было вынуждено уйти в отставку, не остались в Болгарии? Вы чего-то боитесь?
– Нет, не боюсь. Прежде я на протяжении 20 лет жил в США – учился, работал. Но я всегда был и остаюсь до сих пор гражданином Болгарии. Моя жена – американка, у детей славянские имена – Андрей, Марко, но у них американские паспорта. У меня – болгарский. Моя семья жила на протяжении трех лет со мной в Болгарии. Потом уехали в Вашингтон, у нас там дом. Жена там работает. Поэтому я знал: после окончания работы в болгарском правительстве – уеду обратно.
– Господин Дянков, РЭШ известна не только подготовкой экономистов, но и своими научными исследованиями, экспертными заключениями для правительства России. Предыдущий ректор Сергей Гуриев входил в экспертные советы финансовых организаций, участвовал в выработке экономической политики. Может быть, вас пригласили в Россию, чтобы использовать ваш опыт жестких реформ в Болгарии у нас?
– Я не думаю, что это так. Хотя с некоторыми вашими министрами и людьми в окружении президента мы хорошо знаем друг друга. Прежде, когда я был в Болгарии, я много работал с правительством России в сфере энергетики и туризма. Большое количество россиян приезжает каждый год к нам на Черное море. Надеюсь, мы будем сотрудничать и сейчас. В РЭШ есть много сотрудников, которые консультируют русское правительство, помогают.
– То есть вы не отрицаете, что РЭШ, как либеральная экономическая школа, продолжает консультировать российское правительство?
– Да, консультации были, сейчас есть. Надеюсь, что будут и в дальнейшем.
Хм… Либеральная экономическая школа. А другой экономической школы сейчас в мире нет! Была марксистская экономическая школа. Те страны, которые строили свою жизнь по Марксу, явно не преуспели.
Я уверен, что через несколько лет будут и другие школы, но сейчас никакой другой – кроме либеральной – просто нет.
– Как вы оцениваете нынешнее состояние экономики в России?
– Сейчас здесь экономика лучше, чем была 25 лет назад.
– А по сравнению с 1913 годом, все вообще замечательно…
– Зря иронизируете. Есть некоторые страны, скажем, Аргентина, где 100 лет назад было лучше, чем сейчас.
– Вы могли бы очень коротко объяснить, что такое рейтинг Doing Business? Это важно для продолжения нашей беседы.
– Этот рейтинг создали 12 лет назад во Всемирном банке. Я – его автор. В этом рейтинге участвуют 192 страны. Его составляют каждый год. Он показывает, как себя чувствует малый и средний бизнес в городах – например в Москве, Санкт-Петербурге – и в стране. То есть по нему видно все ли сделало правительство, чтобы малому и среднему бизнесу было комфортно.
Источник: "Комсомольская правда"
другие, кроме, могли бы быть, если бы не душили!